Был пост на эту тему уже, но, может быть, кто-то теперь изменит своё мнение...

"И я хочу начать с истории, которая случилась в Санкт-Петербурге, когда 22 января нам рассказали, что накануне вечером трое милиционеров выходили из опорного пункта милиции, прямо на их глазах двое подростков ограбили женщину, били ее ногами по голове. Одного подростка удалось задержать, до него даже пальцем не дотронулись, но он, вот, назвал имя подельника, рассказал, что ограбил несчастную из-за долга в 1,5 тысячи рублей (вот все эти подробности, обратите внимание). При этом протокол не был оформлен, потому что ну как же, наши доблестные стражи порядка знали, что опрос несовершеннолетнего невозможен без участия родителей, инспекторов. Матери Леонтьева дома не было (ну, видимо, неблагополучная семья), после этого подросток забился в припадке и умер. Ну, вот, наркотики, видимо, проклятые.

И это то, что нам рассказали 22-го. Дальше с этой истории просто посыпались листья вранья одно за другим. Причем, это было вранье такое, многослойное. И сейчас, благодаря расследованию, предпринятому Евгением Вышенковым и Агентством журналистских расследований, выясняется, что, судя по всему, подросток был просто забит без всякой причины, просто случайно повстречался ментам, а потом на него сфабриковали дело с помощью алкоголички из соседнего дома.

Значит, собственно, что начало рушиться в версии ментов? Сначала оказалось, что мальчик (его звали Никита Леонтьев), что не то, что его никто не тронул – там живого места на нем не было. Потом показалась мать Леонтьева. Оказалось, что он из вполне благополучной семьи. Такая страшная деталь: она подняла тревогу меньше, чем через час после того как подросток не появился дома. То есть понятно, что... Более того, она начала обзванивать все. Она дозвонилась (это при нашем равнодушии и бюрократии), и ей сообщили, что, значит, вот, нету мальчика дома. Ей сообщили, что мальчик едет в «скорой», мальчик умер. То есть это все происходило на ее глазах.

Потом Евгению Вышенкову (это замглавы Агентства журналистских расследований в Питере) стали рассказывать на земле опера немножко другую историю. Они стали рассказывать, что, вот, в опорном пункте милиции 75-го отдела сидели 3 мента и выпивали. Вдруг прибежала женщина, сказала, что только что ее ограбили. Ну, отрядили на поиски, естественно, самого младшенького, лейтенанта Дениса Иванова. Через некоторое время лейтенант приволок Леонтьева, и эта версия, собственно, фигурирует в сводке происшествий, потому что никакого задержания с поличным там нету, а есть, что в опорный пункт милиции обратилась женщина, которую ограбили, бла-бла-бла. Уже плохая версия для милиционеров, потому что уже получается, что участковый Иванов задержал мальчика чисто случайно. Ну, там, прибежала женщина к пьяным милиционерам, сказала, что у нее украли сумочку. Сумочки нету, опознания нету, вот, ничего нету. Вопрос: на каком основании пьяный участковый задерживает подростка из соседнего квартала, из благополучной семьи? Кстати, участковый, вообще-то, должен знать контингент в районе.

Но самое главное выясняется дальше, потому что Вышенков узнает фамилию заявительницы – это некая Светлана Евгеньевна Кузьмина, 1966 года рождения, живет в соседнем с опорным пунктом милиции доме (там дом 12, тут дом 6), квартира с ободранными обоями, алкоголичка, синяк. Подведомственный контингент. И, собственно, вот что тут происходит? Становится понятно. Ну, во-первых, ни одна компания выпивающих милиционеров , если к ним вваливается знакомая бомжиха и кричит, что у нее украли сумочку, никуда не побежит. Во-вторых, выясняется, что и сумочки-то нету – ее должны были взять в качестве вещественного доказательства по всем процессуальным нормам, а сумочку, говорит госпожа Кузьмина, ее отдали. Вранье. То есть получается, что выпивали трое милиционеров и послали младшего за пивасиком, может быть, все втроем пошли, зацепились с двумя подростками... По какой причине, что там произошло – мы не знаем. Одного они сумели поймать, затащили в отдел и убили. Когда поняли, что дело пахнет керосином, притащили бомжиху из соседнего дома, заставили написать заявление. Это не мое умозаключение – это то, что говорит бывший опер Вышенков, но я готова отвечать за эти слова как за свои. Понятно, что было дальше: тоже пришло Управление собственной безопасности, говорят «Ну, ребята, у вас тут труп, пацану – 15 лет. Пусть кто-нибудь, должен грузиться». Грузится, естественно, самый младший, то есть лейтенант Иванов и начальство победно рапортует, что все оно раскрыло, лейтенант Иванов признался, как бил его черенком от швабры. Ну, ребят, извините, а что, а соседние 2 майора рядом стояли и смотрели?

И вот 2 дела теперь расследуется. Одно, значит, о смерти Никиты Леонтьева, по которому уже злодей признался, все ура. И другое, героическом раскрытии злодейского ограбления алкоголички Кузьминой, у которой есть синяк под глазом и, как опять же заметил мне Вышенков, он, наверное, там последние 20 лет. Вот, хочу обратить ваше внимание. В 11 вечера 21 января Никита Леонтьев, обычный ребенок из благополучной семьи был жив. Потом он повстречался с милиционерами через 3 часа он был мертв. Его убийцы доложили, что он – наркоман, что он бил женщину ногами по голове, что они его не касались пальцем. То есть чем бандиты в России отличаются от милиционеров? Бандиты убивают жертву в подворотне, она потом называется жертвой, она потом не называется преступником. И вот это может случиться с вашим ребенком, это может случиться с вашим братом и отцом, это может случиться с каждым из нас. Я бы очень хотела, чтобы 4-го декабря на тех плакатах, которые несут на митинге, на шествии, было еще такое: [] Я – жестокий человек. Я считаю, что зуб за зуб, око за око, смерть за смерть. Я вообще считаю, что в России должна быть смертная казнь, особенно за такие вещи."
(с) Латынина Ю.



"-А вы что, не совершаете ошибок?
-Просто я о них не жалею."(с)